По благословению:
Руководителя сектора по связям с епархиями Синодального Отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви прот. Александра Кузина.
Однажды в книжной лавке Высоко-Петровского монастыря мне попалась небольшая, но задевающая за живое книга – «Письма из Анклавов. Привет с Косова и из Метохии». В этой книге нет сюжета. Это сборник писем, написанных сербскими детьми (учащимися с 5-го по 8-й классы, и даже младше), в детство которых вторглась нежданная гостья – война. Причем война, которую ни один здравомыслящий человек не назовет справедливой. На глазах у сербских детей шиптары (дикие по своим повадкам албанцы – мусульмане) убивают их отцов и друзей, отнимают и предают огню жильё, рушат тысячелетние храмы и монастыри, с особым цинизмом оскверняют святыни. И все это происходит на земле, которая исторически принадлежит сербскому народу. Международное сообщество цинично пресекает любые попытки самих сербов воспрепятствовать такому положению дел. «Миротворцы» разве что не с улыбкой наблюдают за тем как один за другим горят храмы, стоят с оружием в руках, не подпуская сербов, пытающихся дать отпор албанцам и хотя бы даже и своими телами защитить святыни своего народа.
Когда прочитал книгу, то понял, что должен вынести в сеть некоторые из её глав.
Я хотел бы хоть как-то помочь сербам, но в силу моей загруженности на двух работах и учебе в ПСТГУ, я, увы, не могу выделить время и систематически помогать делами страдающему братскому народу, максимум - принести небольшие деньги на подворье Сербской Православной Церкви на Петропавловском переулке с просьбой использовать их для покупки еды или чего-либо другого необходимого человеку для жизни на Косовской земле. Если вдруг у кого-нибудь из тех, кто прочтет этот пост, совпадут наличие свободного времени, присутствие сил и желания помочь, то писал его не зря.
Ребята, очень прошу, не поленитесь и дочитайте до конца. Уверен, что вы не останетесь равнодушны, к тому, о чем пишут дети.
Язык, которым написаны письма несколько ломаный. Я сознательно сохранил оригинальный стиль текста и от себя ничего не менял.
Просьба ко всем моим друзьям процитировать в своих дневниках это сообщение.
Оно должно разойтись как можно шире.
Заранее благодарен.
Юрий Юренко
09.08.2008 г.
Русско-Сербское Братство
Святых Царя Николая и Владыки Николая
Москва
Вчера мы получили Ваше прошение, касающееся перевода на русский язык и издания книги «Письма из Анклавов». Радует нас, что составители и редакторы оригинала дали своё согласие на Ваше богоугодное намерение.
Мы, со своей стороны, как правящий Епископ на Косове и в Метохии согласны с Вашим предложением и посылаем свое архипастырское БЛАГОСЛОВЕНИЕ, молясь Богу да благословит Ваш труд, дабы истина о страдании православных сербов на Косове и в Метохии достигла сердца и слуха наших русских братий.
На написание предисловия не имеем ни времени, ни возможности. Надеемся, что и этого благословения будет довольно.
С благословением Божьим
Епископ Рашско-Призненский
и Косово-Метохийский
Артемий.
Привет с Косова и из Метохии.
Письма из анклавов
Сборник работ, присланных на литературный и художественный конкурсы, объявленные обществом Ramondia Serbica
Русско-Сербское Братство
Святых Царя Николая и Владыки Николая
Москва
2008
Дорогие друзья,
Вероятно, большинству моих сверстников неизвестно слово анклав. Может быть, на слух им покажется звучным и произведет впечатление чего-то красивого. Они, на самом деле, и не подозревают, какое несчастье скрывается за этим словом.
Я думаю, анклав – это приукрашенное название для гетто, замкнутого круга, где роскошь кататься на велосипеде, гулять по улице, ходить к реке, идти одному в школу. А почему так, мы не знаем. Почему я не могу делать того же, что и все мои сверстники? Почему должен бояться всякой машины, на каждом шагу оглядываться? Мне всё это неясно, просто чувствую, что должен.
Всё же тут мой дом, тут мои друзья, школа, наконец, моя улица, тут я счастлив – и что бы мне ни предложили взамен, - ничем бы так же не осчастливили.
Филипп Столич, Клокот
Предисловие
Чем предварить эту чудесную книгу детских писем? Сообщений, посланных на самые разные адреса: начиная с незнакомых, воображаемых друзей, как и бабушек и тётушек, до глав государств и солдат? Всё, что мне, одному из первых читателей этих строк, приходит на ум – это смутное воспоминание о давнем рассказе из детства про почтальона, который изо всех сил старался доставить одно неадресованное письмо, потому что чувствовал, сколько в нём истинной теплоты. Поэтому важно, чтобы и эти послания дошли до тех, кому направлены, - здесь первое назначение этой книги. Другая цель таится в надежде, что они не останутся без ответа.
В 2005 году, как и ранее, общество, носящее имя одного из самых стойких, способных к выживанию цветов на планете, Ramondia Serbica, объявило конкурс сочинений и рисунков для начальных школ на Косове и в Метохии. Темой литературного соревнования было Письмо, а художественного – Привет с Косова и из Метохии. Наряду с письмами эта книга поэтому и содержит и целый ряд открыток из нашего края. Говорю нашего, потому что, по словам одного из величайших сербских поэтов, мест, что любим не можем оставить; они и существуют только из-за нас.
Любое такое письмо и всякая открытка представляет собой неповторимую встречу с личностью автора. Рассмотренные вместе, письма и рисунки составляют потрясающий душу пейзаж наших забытых и находящихся под угрозой мест, того, что в первую очередь ради детей, девочек и мальчиков, живущих на островках от Лепосавича до Клокота, нужно сохранять эти края.
Книгу всё же мы не стали называть Привет из Косова и из Метохии, поскольку в действительности это не так. Страницы этой книги написали дети, для которых колючая проволока составляет постоянный и привычный окоём; дети, забывшие или, еще если малы, никогда из опыта не узнавшие, как выглядит мiр без неё, без военных, мiр без страха за отца, отправляющегося небезопасной дорогой в соседний город, или за сестру, которая каждый день ходит этой же дорогой в школу. Это письма оттуда, что уже несколько лет цинично называется анклавом, и потому название книги иронично. Подчеркиваю это затем, чтобы мы не смели привыкнуть к этому «политкорректному» слову.
Впрочем, книгу открывает работа одного маленького мальчика из Клокота, с суровой точностью, в ребенке поразительной и прискорбной, описывающего, что это выражение на просторах Косова и Метохии действительно означает. Когда слово гетто используется в ежедневном словаре восьмилетнего ребенка, тогда с достоверностью можно утверждать, что с мiром не все в порядке.
И все же, и посреди этой колючей проволоки дети играют, чутко наблюдая скрытую тревогу родителей и перерабатывая опыт такой жизни в чудесный, неповторимый сплав собственных личностей.
Многие будут читать и рассматривать эту книгу с печалью, огорчением, гневом или глубокой скорбью. Всякое из этих чувств оправданно. Но всё же лично я, как и другие участники этого начинания, не можем удержаться от какого-то светлого, победоносного ощущения. В чистоте помыслов этих детей, в их развитой человечности, в их чистых руках, кроется то извечное могущество немощных, сила слабых, парадоксальное превосходство притесняемых, которое образует духовную основу того, что мы признаём как свою, христианскую цивилизацию.
Поэтому, когда теперь мы размышляем о Косове, мы не мыслим о славном завете, о Лазаре и Милоше, о Дечанах и Печской Патриархии, о Косове как вечном и плодоносном, срединном и сборном месте целокупной сербской культуры. Мы думает об Андрии, о Невене, Филиппе, о Деяне и Стефане, и только потом, в перспективе и динамике, которую нам дают их живые личности, бываем в состоянии узреть всё великолепие упомянутых ценностей.
Существует, иными словами, грань жизни, где ничто не исчезает, такая плоскость, которая не может быть утрачена. Она возвышается над обычным пространством и непосредственно видимой историей. И невзирая на то, каким будет в действительности исход вещей, в том измерении останется внутренний мiр, куда нам было позволено заглянуть благодаря этим детям.
Моня Йович
Председатель общества Ramondia Serbica
1____________________________________________________________________________
Незнакомец,
Пишу это письмо, но не знаю, зачем и кому его пишу. Прежде, чем я начал писать, учительница сказала, что нужно отправить его тому, кто как мне кажется, мог бы решить мою проблему. Но кому я напишу, если проблема моя неразрешима? Просто нужно иметь силы, чтобы напомнить себе о тех событиях.
Летом 2003 года я познакомился с мальчиком из беженцев войны 1999 года. Еще маленький, осенью следующего года должен был пойти на дошкольное обучение. Мы с ним здорово дружили. Целыми днями были вместе, тем летом мы что только ни делали. Ходили удить рыбу, ловили лягушек, рвали цветы из чужих садов и преподносили первой встреченной на улице девочке, еще ловили голубей, кур и других птиц. Одним словом отчаянно развлекались.
Но в один кровавый день марта 2004 года он отправился к себе домой в южную Косовскую Митровицу, естественно под охраной солдат КФОРа. По словам его родственников, было так: отправились домой, а Марко, как звали моего друга, в тот день был как-то особенно растроган и добр. Когда они вышли, на них напала группа албанцев и, как говорит его родственник, единственный из них выживший, забили их до смерти.
И так отошёл Марко, сопутствуемый маленьким ангелом, потихоньку меня оставил и отделился от меня. Может, он сейчас далеко, но моё сердце его ещё чувствует, он всё ещё здесь, ждёт меня, когда мы снова будем вместе. Он был первый и единственный, кто считал меня братом, у него не было ни брата ни сестры.
Кому же напишу письмо, кто мне воротит друга, которого я так любил и уважал, кто нам вернет славные косовские монастыри?
Лука Евремович, 5 класс, Лепосавич. Косово. Сербия.
2____________________________________________________________________________
Незнакомая подруга,
Ещё одно письмо, наполненное слезами, страхом и болью. Хотя рука моя дрожит, пишу. Надо же мне как-то выговориться, излить свою горечь. Горечь, которой бы не было, если б сапоги чужих не топтали мою землю, если б бывшие «друзья», а теперешние наши ночные кошмары, не уничтожали сербских корней.
Не знаю, откуда во мне ещё слёзы и силы это выдержать. Вытерпеть и не поехать к дедушке в Митровицу, когда я ему больше всего нужна. Чтобы подержать его ночью за руку и утереть слезу, когда-то от радости, что меня видит, а теперь исполненную боли. Когда я отправляюсь в Митровицу, всегда себя спрашиваю, в последний ли раз посещаю город, в котором родилась.
Гляжу на мост. Границу, которую, если бы перешла, может быть, оплатила бы жизнью. Проволока, чужой сапог, отделяют меня от всего. Южная часть, где живут ночные кошмары, намного больше нашей – северной, сербской части. Мне обидно и злюсь из-за этого.
Подхожу к мосту. Как только я приблизилась, чужой сапог преградил мне путь. Сердце во мне заколотилось, душа сжалась, кровь в жилах заиграла. Выплеснуть ему всё, что внутри накопилось:
«Да кто ты такой? Ты, плешивый сонный заморыш, помятый чужак, как смеешь кричать на моей земле? Заслоняешь мне лучи солнца, освещающего мою землю, рявкаешь на меня, топчешь мою землю, лишаешь меня свободы, шатаешься здесь с оружием в руках, толкаешь меня им, как будто я гнуснейший преступник?
За что? Доколе? Я в слезах, а тебе всё нипочём. Нипочём тебе, что я не могу посетить подругу в Приштине, что не имею свободы, что моё небо всегда мрачно, даже когда и вёдро, - потому что ты тут, - что живу от сегодня до завтра, без будущего. Не с тобою, чужак, это стряслось, и не дай тебе Бог, но каково бы было, если б все твои монастыри были сожжены и некуда было бы тебе пойти в церковь? Боялся бы, что снова придет 17-е марта, что кто-то нагрянет в класс и скажет, что ночные кошмары претворились в действительность и спасайся кто может?! С тобой никогда этого не случится, потому что ты американец, а я сербка!»
Но отказал мне голос.
Ана Барач. 7 класс. Лепосавич. Косово. Сербия.
3____________________________________________________________________________
Незнакомые друзья,
Не знаю, к кому обратиться. Часто меня охватывает желание высказать кому-нибудь всё, что ношу на душе. Трудно воспринять, что в двадцать первом веке есть дети, живущие в повседневном страхе.
Много безобразного произошло на Косове за последние годы. Было мне всего пять лет, когда железные птица засыпали бомбами нашу землю. Не знаю до сих пор, по чьей вине. Помню как папа с ружьем в руке ушел на войну. Помню мамино заплаканное лицо, бабушкины слова «Береги себя, сын» и свой ужас.
А потом, когда война закончилась, наша трагедия только началась. В тот год у моей бабушки поселились беженцы из Вучитрна. У них было три дочери. Вспоминаю их встревоженные лица, горькие слёзы навзрыд. И сама с ними плакала. Они лишились всего: дома, родины… разбили последнюю стопку тарелок, пока сгружали с трактора. Чудится мне, тот звук всё еще слышен. Разбилась тогда жизнь, которую налаживали годами. Дедушка плакал. Стар человек, а плачет: «Могилы там остались, святыни». Тогда я его не очень понимала, но знала, что это великая трагедия и страдала.
Пошла в школу. В классе у нас есть и перемещенные лица. Не хочу называть их «беженцами», им от этого больно. То же самое может случиться и с нами, если только чёрная масса двинется снова. Нет, не желаю и слышать об этом! Довольно неизвестности и страха! Хочу свободы в своём доме! Не понимаю такой политики, не разумею иностранных дипломатов, но прошу их услышать детский голос, ведь детские сердца не знают границ стран и континентов.
Мама часто говорит, что с неё довольно. «Мы здесь, на Косове, а может, лучше бы уехали и мы пять лет назад, хоть не терпели бы этот страх». Нет, мама, не лучше», говорю. Я её понимаю. Безпокоится о будущем своих детей. Есть ли будущее у детей Косова?
Желаю заснуть с мыслью, что меня ждёт прекрасный день. Хочу планировать своё будущее на Косове! Хочу работать и развлекаться, как мои сверстники в счастливых странах! Довольно страха, боли, страдания!
Вы, кто в ответе за всё, услышите голос детей, которые вопиют о помощи и которые хотят синего неба, жаркого солнца и мира.
Ана Вукойчич. 4 класс. Лепосавич. Косово. Сербия.
4____________________________________________________________________________
Дорогой друг,
Меня зовут Елена Тодорович. Мне тринадцать лет. Родом я из Обилича (места возле Приштины). Хотела бы для кого-нибудь из сверстников изложить на бумаге свои чувства и показать мою жизнь с 1999 до 2005 года. Мой рассказ не весел…
С приходом КФОРа албанцы в разрушительном угаре, отнимали, уничтожали всё сербское. Сербам было труднее всего. Я была тогда девочка, которая должна было стать первоклассницей. Мы были вынуждены оставить родной край и уехать жить в Сербию. Обилич мы оставили, будучи семьей из пяти человек. Между тем, родился у нас шестой член семьи. Мой брат Лазарь.
Когда я пошла в первый класс, очень грустила. Думала про себя: почему в Крагуевце в этой школе нет моих сверстников из Косова и из Метохии? Мы квартировали в старом ветхом доме. И всё же я было в классе одной из лучших учениц.
Прошло два года. Родной край нас непрестанно притягивал. Наша семья в 2001 году решила возвратиться. Мы были более-менее довольны, хотя всё же не жили нормально. Я учась в третьем классе, где всего было семеро учеников: шесть мальчиков и я, девочка. Мне было очень трудно. За эти пять лет мы много претерпели, я и моя семья. Не знаю, можно ли меня понять, но я только хочу поведать о своей беде, и, мне кажется, ты можешь продолжить читать.
Вся наша жизнь и жизнь наших родителей разворачивалась на 500 квадратных метрах. Все муки и немного радости, всё, что мы пережили, такое небольшое пространство не может вместить. Потеряли мы дом, родину и защищенность. 18-го марта 2004 года мой дом был в пламени. Для тринадцатилетней девочки это самое страшное, что могло случиться.
Мы только взяли икону в руки и молили Бога спасти нас. Через какое-то время нас осенила идея. Выпрыгнем в окно, стоит попробовать, и так всё равно умрем. Мы выскочили в окно, не оглядываясь на родителей, шли так быстро, что я добралась до мутной речки Ситницы. За нами гнались албанцы. Каким-то образом мы были спасены. Через несколько минут приехала полиция и отвезла нас в ангар в Приштине. Мы были все мокрые. Войдя внутрь, я была поражена: там были все жители Обилича.
Через шесть дней нас перевезли в Косовскую Митровицу, в среднюю школу «Бранко Радичевич». В зале, где мы были размещены, разговаривали шёпотом, чтобы не нарушить покой и порядок в школе.
Нет сил больше тебе писать, но нужно закончить этот мой горький рассказ, рассказ о моём безотрадном детстве. В Косовской Митровице я подружилась со многими своими сверстниками, но всё тоскую по моему Обиличу.
Через семь месяцев мы самостоятельно переселились в гостиницу в Звечане. Разве всё это должно было со мной случиться? Есть ли край этим мукам и страданиям? Там, как было с нами сербами в Косовской Митровице, и когда человек в беде, наши придут на помощь, и боль притупится, а жизнь станет веселее. А сейчас мы всей семьей живём в комнатушке размером 7 квадратных метров. И всё же я чуть более счастлива.
Не могла поверить, что мiр так прекрасен, только что очень далеко от нас. С помощью Иваны Жигон мы со сверстниками с Косова ездили в Россию на двадцать один день. Это был самый прекрасный сон в моей жизни. Но в сопровождении красивой песни и новых хороших друзей, бывало, уронишь порою и слезу, как встанет в памяти горестная повседневность, в которой наши родители живут как в каком-то гетто жизни. Сейчас я в седьмом классе и счастлива, хоть и живу в этой комнатенке, ведь я со своей семьёй и друзьями, которые меня любят и понимают. И, несмотря на все проблемы, я отличница.
Хочу тебя поблагодарить за то, что ты выслушал меня, потому что так я избавилась от всей горечи в себе. Хотела бы познакомиться, подружиться и радоваться вместе с тобой, мой «незнакомый друг».
Большой тебе привет от Елены!
Елена Тодорович. 7 Класс. Косовска Митровица. Косово. Сербия.
5____________________________________________________________________________
Дорогой Миша,
Получил твоё письмо и решил ответить. В нём ты писал, что прекрасно проводишь время. Поверь, я тебе завидую. Вы с друзьями действительно наслаждаетесь жизнью. Можете пойти куда хотите, никого и ничего не боясь. И я бы хотел отправиться куда-нибудь на соревнование, концерт или в кино. Мне и моим друзьям некуда пойти. Можем только играть на улице или в электронные игры. В основном, время я провожу дома за уроками, телевизором или игровой приставкой.
Вот как раз, пока пишу это письмо, на нашем мосту сербы протестуют против его открытия. На мосту полно иностранных войск и полиции, и всё выглядит как-то страшновато. На улицах испуганные и несчастные люди. Знаешь, теперь шиптары смогут свободно переходить на нашу сторону. Я этого сильно боюсь. Возвращаясь из школы, много всего слышу на улице. Знаю, что родители всё больше будут ограничивать мне выход в город. Потому хотел бы и я как-нибудь в Сербию, чтобы свободно ходить где хочу и не ощущать себя птицей в клетке.
Очень трудно здесь быть ребенком. Порой думаю, что ни мама ни папа этого не осознают. Когда мне пишешь, чем ты занимаешься, вижу, скольких вещей я лишен, но, надеюсь, так будет недолго. Кажется мне, что мама и папа изо дня в день все мрачнее из-за того, что мы остались жить здесь. Хотя иногда и захочется уехать далеко отсюда, знаю, что мне бы сильно не хватало этого города. И всё же, я всего лишь ребенок, которому надо немного забавы и веселья, а не страха. Может, я тебе наскучил этим письмом, но мне нужно было кому-нибудь высказать, что чувствую.
Надеюсь скоро с тобой увидеться где-то там, где есть свобода.
Приветствует тебя твой Страхиня!
Страхиня Димитриевич. 5 класс. Косовска Митровица. Косово. Сербия.
6____________________________________________________________________________
Дорогой друг,
Когда-то, не так давно, моя родина была СФРЮ. Я в ней родился и делил с ней радость, а теперь и горе. Тогда в мiре мы были известны как спортивная и литературно-художественная нация. А сегодня в мiре мы, мой город и я, как часть живого укрепления, стоящего на мосту, знамениты этой нашей упорностью и упрямством.
Позади одиннадцать лет радостного и счастливого детства. Во многом благодаря школьным дням, когда со мной происходили разные приключения. Но один случай, который навсегда останется в памяти, постараюсь вам описать возможно лучшим образом.
Была пятница. Мы с родителями и братом отправились к тете. Через какое-то время я услышал звук самолета и крики людей из соседнего здания.
«Перешли мост», сказал кто-то из соседей. На эту фразу наложился плач и вскрики малых детей, которые ничего не понимают и только хотят в свою теплую кроватку. Я пошел к мосту посмотреть, так ли это. Чем ближе подходил, тем больше меня пробирала дрожь от гула авиации и возгласов моих земляков: «Это Сербия!».
Охвативший меня было страх пропал, и явилась храбрость в сердце, которое переполняла мысль, что все мои сверстники там. Я остановился под деревом и смотрел, как развевается наше трехцветное знамя, упрямо сопротивляясь злым людям.
Все было здорово, пока вдруг в толпе, напоминавшей растревоженный муравейник, не раздался ужасный взрыв. На мгновенье повисла тишина и растерянность. Когда я поглядел туда, увидел несколько знакомых, лежащих в крови на дороге. Картина страшная и незабываемая. После этого как не задаться вопросом, есть ли что-нибудь горестнее и страшнее настоящей действительности?
Если потребуется, я , как и многие другие дети, взял бы в руки оружие, но не для того, чтобы убивать, а чтобы хранить то, что нам дорого: своих родителей, брата и этот любимый город и дом. Потому что моя Родина не нужна американцу и албанцу, она нужна только мне.
Александар Влашкович. 5 класс. Зубин Поток. Косово. Сербия
7____________________________________________________________________________
Дорогие мои,
Пишу и не знаю, стоит ли вообще писать, потому что мне всё больше кажется, что это напрасная трата времени. Существуют фотографии как единственные свидетели истины, чтобы показать настоящий ад на Косове и в Метохии.
Зачем еще терять время, разве мiр всего этого не видел и не слышал? Разве картины резни и гибели не наполнили мiр, разве не стояли женщины в черных платках перед камерами и не умоляли вернуть им детей?
Чего еще хотят от нас услышать, что должно переполнить чашу, чтобы нас услышали, поняли и помогли?! Сколько еще слать писем без ответа и к кому, наконец, обратиться за настоящей помощью и правдой? Мы, малочисленный народ христианский, и в этот раз посылаем письмо и призыв к народам мiра понять нас, вырвать нас из когтей этих бездушных людей.
В чем и перед кем мы провинились и чьи грехи искупаем? Видит ли кто-нибудь, что происходит в данный момент на Косове? Видит ли мiр слезы детей, скорбящих по своим близким? Почему вы молчите в ответ? Выскажитесь и вселите в нас веру в лучшее завтра! Развеселите грустных и заплаканных детей, утешьте матерей и отцов, скажите им подлинную истину, даже если она болезненна.
Есть ли у кого в сердце место для сербов с Косова и из Метохии, которые продолжают сражаться со временем и завтрашним днем? Что мы имеем от такой жизни, где наша свобода? Стоит куда-то отправиться, как тебя безсовестно схватят и направят в лагеря, где люди и птицы лишены свободы. Наша жизнь заключена в границы колючей проволоки, а путешествуем и передвигаемся в бронетранспортерах. И где нам увидеть то прекрасное будущее в когтях немилосердных и несправедливых броненосцев!
Плачут ли еще где-то матери по своим сыновьям, прибывающим к ним в свинцовых гробах? Видят ли это горе наши президенты, которые проводят встречи и переговоры? Пусть они немного проедут по Лазареву и Милошеву Косову и посмотрят, что происходит. Их ли дети плачут по отцам, как дети в Старом Грацком, и родители по детям, как в Гораждевце? Мучат ли их душу слезы ковоско-метохийских детей? Величественная церковь в центре Приштины страдает, а ведь это сердце Косова.
Единственное спасение во всем этом – мать Сербия. Призри на нас, мати Сербия, не стыдись нас, возьми под защиту, спрячь под крыло, как мать своих детей! Помоги нам, ведь ты одна у нас осталась, ведь мiр нас больше не видит!
Наученная этим опытом, шлю всем детям мiра наказ: умолите своих отцов прекратить войны, пусть все будут равноправны, пусть всем детям засияет солнце счастья. Да крыльями свободы замашут и без опаски ходят по чистому полю Косову.
Мария Орлович. 6 класс. Зубин Поток. Косово. Сербия.
8____________________________________________________________________________
Дорогая незнакомая подруга,
Привет! Спрашиваешь, откуда я? Постараюсь тебе в как можно более кратком письме объяснить, а ты сделай вывод сама, потому что ответ на этот вопрос мне все менее ясен.
Меня зовут Александра Николчевич. Родилась 8.11.1991 г. в Приштине. В то время мы жили в Урошевце, в своей квартире на улице Драгутина Алексича, д.4. Сейчас мы с семьей живем в нашем доме в Штрпце на Косове. Чтобы нам лучше познакомиться, опишу тебе коротко в письме моё прошлое, которое, по-моему, ужасающе.
Семнадцатого июня 1999 года, когда я была еще совсем маленькой, только закончив первый класс начальной школы, и не знала, что такое страх, пришел тот день, который и во сне не мог присниться. Пришел полный горя, боли и страха. День, когда мы были насильно изгнаны из своих домов шиптарскими террористами, день, навеки врезавшийся мне в память, день который никогда не смогу забыть.
В тот день с четвертого этажа спустилась тетя Мира и в панике сообщила моей бабушке, чтобы мы наскоро собирались, взяв только самые необходимые вещи, а позже вернемся за всем остальным. Помню и одну её фразу, которую никогда не забуду и которую тебе здесь процитирую: «Быстро! Торопитесь, город полон террористов!»
Я не могла себе и представить, что происходит. Думала, что отправляемся в короткую поездку, после чего опять вернемся в свои дома. Но, к сожалению, никогда больше не видела своих игрушек, которые мне в то время, должна признаться, были очень дороги, никогда больше не встречала своих школьных друзей и подруг. Никогда больше не видела свою учительницу Марину Радич, которую неимоверно любила и уважала.
Это был день, наполненный ужасом. Большая часть местных сербов была размещена на площади в центре города, которая находится прямо под нашим балконом, в то время как местные шиптары в нас плевали и швыряли разными предметами. Много раз мне приходила мысль: в чем мы столь провинились, что нас эти люди так ненавидят? Минуты казались часами, а часы днями. Нам хотелось есть и пить, и мы были всего в нескольких метрах от квартиры, но не могли пойти домой, чтобы после сытного ужина повалиться в кровать. В ту ночь я спала на бетоне под чистым небом.
Моего папы не было с нами. За три месяца до того он ушел на войну добровольцем, и мы не знали, где он. Так как я была совсем маленькая, папа мне однажды сказал, что должен идти охранять и защищать чужих детей, а нас будут охранять их папы, но их нигде не было.
Наутро с какими-то иностранцами мы едва добрались до Штрпца. Это были очень хорошие люди в отличие от тех, что нас целую ночь окружали и с руганью и угрозами обзывали нас разными словами. Дали нам еды и воды, что для нас в тот момент было самым необходимым.
Когда мы приехали в Штрпце, я не могла понять, что происходит, несмотря на то, что нас в доме в Штрпце ждали мамины братья Игор и Любиша с бабушкой и дедушкой. Все еще находилась в состоянии страха и стресса от тех людей из предыдущего дня, что кричали на нас. Радость для меня началась в тот день, когда папа вернулся домой живым и здоровым, а это было на седьмой день после нашего изгнания.
В Штрпце мы оставались четыре месяца, а оттуда переехали в Смедерево, где я закончила второй и третий класс. Я приобрела новых знакомых, но они не походили на моих первых и настоящих друзей из Урошевца. В Смедерево мы уехали потому, что мама и папа после бегства остались без работы, а в Штрпце не могли найти никакого занятия.
Дом мы сдали внаем и на эти деньги снимали жилье в Смедереве. Мама и папа зарабатывали, выполняя самую тяжелую работу, чтобы мы жили нормальной жизнью. Мы меняли квартиры каждые 5-6 месяцев и так провели три с половиной года в чужом краю. Однажды вечером мы все сели и приняли решение вернуться в Штрпце. Там у нас свой полностью устроенный дом, и школа близко; причем я радовалась больше всех, потому что моя сестра Кристина была еще маленькая и, думаю, ей было все равно.
Приехав в Штрпце, я была счастлива, как будто вернулась в Урошевац, хотя здесь никого не знала. Сама мысль о своем доме поддерживает в большей уверенности. Сейчас все по-другому. У папы постоянная работа в сербском суде в Штрпце, который прямо перед нашим домом, и он хочет чтобы мама открыла свое дело. Папа говорит, что через год, когда я закончу восьмой класс, мы переселимся насовсем в Белград, потому что я намереваюсь поступить учиться на дизайнера, и тогда, надеюсь, мы с тобой встретимся, или даже раньше.
Из-за всех этих событий, о которых тебе в письме написала, должна искренне ответить, что не знаю откуда я. Просила бы тебя в следующем письме написать свой адрес электронной почты, чтобы нам было бы легче общаться. Большой привет из Штрпца!
Александра Николчевич. 8 класс. Штрпце. Косово. Сербия.
Ramondia Serbica
